Иногда женщина говорит: «Я просто не могу не видеть недостатков мужчин. Они раздражают меня, злят, вызывают отторжение». И она искренне не понимает, почему так происходит — почему так сложно заметить в мужчине хорошее, а тем более — довериться ему.
Ответ часто скрывается в истории рода и в детском опыте.
Безопасность — базовая потребность человека. Если в детстве рядом не было опоры, если те, кто должен был защищать, причиняли боль или были непредсказуемы, психика ребенка учится защищаться сама. Иногда — через недоверие, дистанцию и критику.
Женщина, которая замечает в мужчинах только минусы, может бессознательно защищать себя. И иногда — сохранять лояльность родовым сценариям. В семьях, где женщины страдали от мужчин, боль могла превратиться в ненависть. А ненависть — в убеждение: «Мужчинам нельзя доверять. Они опасны. Лучше сразу увидеть в них плохое — так безопаснее».
Это убеждение становится не просто мнением — оно превращается в фильтр восприятия. Через него женщина смотрит на мужчин, на отношения, на саму себя. И, самое важное, — на свою ценность. Ведь когда женщина не чувствует себя ценной, она либо идеализирует партнёра, теряя себя, либо, наоборот, отталкивает его, стараясь контролировать дистанцию.
Но эту программу можно переписать. И всё начинается с возвращения себе собственной ценности.
Когда женщина перестаёт быть «частью родовой обиды» и начинает ощущать себя самостоятельной, живой, настоящей — что-то внутри меняется. Возвращается голос, появляется право на личные границы, на чувства, на выбор. И вместе с этим приходит ощущение: «Я могу видеть мужчин не сквозь страх или злость, а по-настоящему — с интересом, с уважением, с разной палитрой чувств».
Пример. В терапевтической работе с Алиной ( имя изменено) стало ясно: она не могла строить близкие отношения, потому что при малейшем сближении начинала раздражаться, видеть недостатки, критиковать. При этом она страдала от одиночества.
На сессиях обнаружился важный образ: женская фигура из рода (её прабабушка), которая произнесла когда-то в сердцах: «Наш род мужчины только ломают!» Эту фразу Алина как будто носила в себе всё детство. И, не осознавая этого, жила по родовой «программе мщения»: не подпускать, не доверять, не любить.
Но в роду были и другие женщины. Те, кто умел заботиться, быть живыми, чувствующими. Когда Алина перевела своё внимание на эту часть — на ресурсную, сильную женскую линию, ей стало легче. Она разрешила себе чувствовать свою ценность и поняла: «Я не обязана повторять боль. Я могу создавать свою историю».
Изменения начались с малого — с фокусировки на том хорошем, что она видела в мужчинах: заботливый жест, внимательность, искренность. Постепенно, критический фильтр ослабевал.
Когда женщина соединяется со своей силой и ценностью, страх уменьшается. Она уже не ищет безопасность через контроль, отвержение или обесценивание. Безопасность рождается внутри.
А вместе с ней — способность видеть мужчин настоящими: разными, живыми, неидеальными, но реальными. И это даёт шанс на близость.
Ответ часто скрывается в истории рода и в детском опыте.
Безопасность — базовая потребность человека. Если в детстве рядом не было опоры, если те, кто должен был защищать, причиняли боль или были непредсказуемы, психика ребенка учится защищаться сама. Иногда — через недоверие, дистанцию и критику.
Женщина, которая замечает в мужчинах только минусы, может бессознательно защищать себя. И иногда — сохранять лояльность родовым сценариям. В семьях, где женщины страдали от мужчин, боль могла превратиться в ненависть. А ненависть — в убеждение: «Мужчинам нельзя доверять. Они опасны. Лучше сразу увидеть в них плохое — так безопаснее».
Это убеждение становится не просто мнением — оно превращается в фильтр восприятия. Через него женщина смотрит на мужчин, на отношения, на саму себя. И, самое важное, — на свою ценность. Ведь когда женщина не чувствует себя ценной, она либо идеализирует партнёра, теряя себя, либо, наоборот, отталкивает его, стараясь контролировать дистанцию.
Но эту программу можно переписать. И всё начинается с возвращения себе собственной ценности.
Когда женщина перестаёт быть «частью родовой обиды» и начинает ощущать себя самостоятельной, живой, настоящей — что-то внутри меняется. Возвращается голос, появляется право на личные границы, на чувства, на выбор. И вместе с этим приходит ощущение: «Я могу видеть мужчин не сквозь страх или злость, а по-настоящему — с интересом, с уважением, с разной палитрой чувств».
Пример. В терапевтической работе с Алиной ( имя изменено) стало ясно: она не могла строить близкие отношения, потому что при малейшем сближении начинала раздражаться, видеть недостатки, критиковать. При этом она страдала от одиночества.
На сессиях обнаружился важный образ: женская фигура из рода (её прабабушка), которая произнесла когда-то в сердцах: «Наш род мужчины только ломают!» Эту фразу Алина как будто носила в себе всё детство. И, не осознавая этого, жила по родовой «программе мщения»: не подпускать, не доверять, не любить.
Но в роду были и другие женщины. Те, кто умел заботиться, быть живыми, чувствующими. Когда Алина перевела своё внимание на эту часть — на ресурсную, сильную женскую линию, ей стало легче. Она разрешила себе чувствовать свою ценность и поняла: «Я не обязана повторять боль. Я могу создавать свою историю».
Изменения начались с малого — с фокусировки на том хорошем, что она видела в мужчинах: заботливый жест, внимательность, искренность. Постепенно, критический фильтр ослабевал.
Когда женщина соединяется со своей силой и ценностью, страх уменьшается. Она уже не ищет безопасность через контроль, отвержение или обесценивание. Безопасность рождается внутри.
А вместе с ней — способность видеть мужчин настоящими: разными, живыми, неидеальными, но реальными. И это даёт шанс на близость.
